Агрессивное нагромождение букв и иллюзия трехмерности, мультяшные образы и почти нечитаемый текст, о содержании которого можно лишь догадываться, дикие коллажи и отсутствие изображения как такового… Всё это можно увидеть в работах участников Московской международной биеннале графического дизайна «Золотая пчела». Ее основной проект открылся в Новой Третьяковке, и сам выбор площадки в данном случае побуждает зрителя расценивать представленные плакаты как произведения искусства, а не сугубо прикладные работы.
Когда входишь в большой зал на первом этаже западного крыла здания на Крымском Валу, а глазах начинает рябить от обилия визуальной информации. Все стены до потолка, а также колонны и даже полы сплошь заняты плакатами — оригиналами и репродукциями. Сказать точно, сколько их здесь, сложно — но счет явно идет на сотни. Изображения объединены по стилистической родственности — например, одни построены исключительно на шрифтах, другие создают ощущение движения, на третьих доминируют образы, будто нарисованные от руки…
Группировка эта, впрочем, условна — каждый образ достаточно индивидуален, поэтому тесное их соседство выглядит именно с точки зрения дизайна весьма сомнительно. Прибавим к этому «шахматное» расположение репродукций на полу — и получим мельтешащее, кричащее пространство, где многие работы просто теряются, не могут прозвучать в полную силу.
Но это и неплохая проверка найденного арт-решения, ведь в реальном мире афиши тоже зачастую висят не в идеальных условиях и, быть может, даже в менее выгодном соседстве. Вот и получается, что какие-то из них глаз сразу выхватывает из окружения, а другие, вроде бы ничем не уступающие первым и по-своему интересные, невольно оказываются фоном.
Что работает лучше всего? Минималистичные, визуально монолитные решения. Такие, как плакат «Мир ваш» (или «Мир вам»?) российского автора Кати Ватель — черно-белая графическая аллюзия на Пикассо. Или, напротив, нарочитая перегруженность, когда в водовороте букв едва можно разобрать слова: таковы афиши Ольги Юрковой и Дениса Маслова для музыкального фестиваля «Дом-20!».
Кстати, интересная тенденция: многие плакаты, представленные в экспозиции, действительно не стремятся донести до зрителя базовую информацию, а заставляют вчитываться, всматриваться в хитроумные визуально-текстовые композиции, вытаскивая из них, как из ребусов, нужные сведения. Раз человек XXI века устал от постоянно атакующих его месседжей — «Приди! Купи! Там! Тогда!», почему бы не заинтриговать его, сразить броским образом и спровоцировать самостоятельно найти то, от чего он обычно отмахивается?
Дизайн куда в большей степени связан с психологией и социологией, чем живопись или другие классические искусства, поскольку нацелен не на попадание в вечность, а на воздействие здесь и сейчас. Следовательно, любое удачное произведение дизайнера — это еще и «диагноз» обществу. «Вот такие приемы сегодня работают, вот такими изображениями можно привлечь внимание публики», — будто объясняют нам подобные экспозиции. Другое дело, что всё это пропущено через фильтр профессионального отбора, а следовательно, лишь отчасти отражает реальную картину. На самом-то деле всё печальнее.
К тому же, помимо вкусов публики (возможно, не осознаваемых ей самой), на дизайн влияют и требования заказчиков. Ведь все эти работы, опять-таки в отличие от «высокого» искусства, родились отнюдь не только по велению сердца. Тем сильнее хочется понять, к каким сферам относится большинство плакатов. Это и будет ответом на вопрос, где возможна наибольшая творческая свобода и самые смелые поиски, а где — царство шаблона и банальности. На выставке вовсе нет политических сюжетов, почти отсутствует продуктовая и социальная реклама. В основном афиши зовут нас на творческие мероприятия, фестивали, показы. И в первую очередь — в оперу и на концерты академической музыки.
Вот уж неожиданное, по крайней мере, для российского меломана наблюдение: именно в этой области, казалось бы, максимально консервативной, оригинальные афиши встречаются чаще всего (если, конечно, считать выборку жюри «Золотой пчелы» репрезентативной). Как вам идея наложить слова Tristan и Isolde так, чтобы они переплелись и почти растворились друг в друге, напоминая о саморазрушительном вагнеровском эротизме? А мужское лицо, проступающее через хаотичные порезы и трещины — метафора фатальной жестокости «Силы судьбы» Верди?
То ли музыкальные заведения мира ощутили себя по-настоящему современными, то ли их интенданты решили привлечь передового зрителя любыми средствами, а может, и дизайнеры вдохновились тем экспериментальным духом, что живет сегодня во многих оперных домах и залах contemporary music… В любом случае если где нафталин и чувствуется, так точно не там. Дело за малым: выйти на аудиторию, чуть более широкую, чем образованные ценители прекрасного. А с этим проблемы что у классической культуры, что у интеллектуального дизайна. И пока ситуация не изменится, само слово «дизайн» у людей будет ассоциироваться вовсе не с выставками в Третьяковке.
Автор — кандидат искусствоведения, заместитель редактора отдела культуры «Известий»
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
Источник: